- Вы нам рассказали, что путеводными звёздами своей творческой карьеры считаете Ричарда Дибенкорна и Фрэнсиса Бэкона. Интересно было бы узнать, занимаетесь ли Вы так же как Бэкон исследовательской деятельностью в искусстве? 

 

- В прошлом году я защитила магистерскую диссертацию по теории образа, так что, можно сказать, да. Для меня живопись это, прежде всего, интеллектуальная деятельность. Я не очень верю в концепт музы или вдохновения, предполагающие, что художник работает не вполне осознанно. Так что теоретический подход Бэкона или, например, Сезанна мне очень близок.

​

- Почему Вы выделяете именно этих двух художников? Можно ли назвать Вас продолжателем традиций и стилей, в которых работали эти мастера? 

 

- Упомянутые вами авторы мне особенно интересны с точки зрения баланса между фигуративной и абстрактной живописью. Что касается Дибенкорна, у него необычный путь, поскольку он пришел к фигуративной живописи через абстракцию, а не наоборот, как бывает гораздо чаще. Фрэнсис Бэкон, я считаю, важнейший живописец второй половины ХХ века, и его, в числе прочего, так же интересует эта связь. Он много размышляет о том, как написать фигуративную работу, но лишенную сюжета. Если говорить о том, что я заимствую у этих авторов, то речь не о стиле, хотя визуально они мне, конечно, тоже близки, а скорее в ряде общих для нас вопросов, ответы на которые я ищу в своей работе.

​

- Вы также ориентируетесь в своем творчестве на философские идеи теоретиков образа, таких как Мерло-Понти, Диди-Юберман и Марьон. Можно ли сказать, что Вы отталкиваетесь от их идеологии в своих картинах? 

 

- Можно сказать, что я отталкиваюсь от их идеологии, когда думаю о восприятии искусства, в том числе моего. Эти авторы особым образом понимают образ, их объединяет «открытая» концепция искусства. В то время как классическое искусствоведение видит свою задачу в том, чтобы объяснить искусство, современные теоретики образа ставят вопрос, что происходит между зрителем и образом помимо прочтения сюжета. И меня как художника тоже интересует, почему люди по-разному видят одно и то же произведение искусства. Очевидно, опыт его восприятия не ограничивается интерпретацией смыслов.

​

- Ставите ли Вы перед собой цель разработать какую-либо новую технику? 

​

- Нет, чисто технические приемы мне никогда не были  интересны.

​

- Как повлиял и повлиял ли карантин на Ваше творчество? Удалось ли за время изоляции создать новую серию работ? 

​

- Время изоляции я провела в своей московской квартире. Отсутствие возможности работать в мастерской заставило меня использовать холсты непривычно маленьких размеров, около 20-30 см. На них я изображала повседневные занятия - принятие ванны и сон. Такой вариант эскапизма в стенах квартиры. Изоляция - очень противоречивый опыт. С одной стороны мы были замкнуты в ограниченном пространстве, многие провели это время в одиночестве. С другой стороны, невозможно игнорировать то, насколько общими были эти переживания, ведь мы могли разделить свои чувства с большей частью земного шара. Думаю, у меня получились очень универсальные работы, резонирующие с разными людьми. Вероятно, поэтому они встретили большой отклик, и сейчас многие из них проданы коллекционерам со всего мира.