Красиво жить не запретишь
Уже традиционно выставки в Музее русского импрессионизма воспринимаются как события, которые нельзя пропустить. Несмотря на хронологические рамки, обусловленные тематикой музея, за последнее время он зарекомендовал себя как площадка с последовательным раскрытием концепции через множество разнообразных монографических и тематических выставочных проектов, которые в совокупности способствуют расширению представлений о явлении русского импрессионизма и в целом о художественной жизни рубежа веков как у широкой публики, так и подготовленного зрителя. Привлекающее своей современностью и инновационностью здание на Ленинградском проспекте заняло уверенные позиции на культурной карте города, и редкий представитель московского света не может похвастаться любимым проектом Музея. Тем интереснее, что выставка, которую необходимо успеть увидеть до 6 октября 2024, посвящена российскому светскому обществу начала ХХ века, его интересам, предпочтениям и увлечениям.
Листая старые журналы
Удачное название, привлекающее внимание на уровне газетного заголовка, действительно взято из сферы журналистики – второе название журнала “Столица и усадьба”. В Музее любят менять оптику и выстраивать проекты о разных явлениях культурной жизни интересующего периода. Так, проходили выставки о художественных объединениях («Группа «13»»), коллекционировании («Выбор Добытчиной», «Охотники за искусством»), русском искусстве за рубежом («Отличники»), портрете и автопортрете художника («Точки зрения»), выставке о выставке («Авангард: на телеге в XXI век»). В этот раз проект о журнале. Нередко куратор выставки работает с героем монографической выставки как с соавтором, а в данном случае таким человеком стал издатель – Владимир Крымов.
Отбор произведений производился именно им, а музейные работники поставили перед собой задачу реконструкции. Стены экспозиции уподоблены журнальным разворотам, отдельные зоны соответствуют рубрикам. Эта работа со адаптацией формата могла бы быть до конца удавшейся, если бы у современного зрителя, который не знаком с журналом, недостаточно осведомлен в специфике периодических изданий начала прошлого столетия, была возможность посмотреть на первоисточник. Тогда представление о вкусах аудитории, читающей журнал, об уровне ее художественной осведомленности было бы цельнее: живопись бы не казалась бы вырванной из контекста, удалось бы оценить подход к оформлению репродукций на страницах журнала, роль соседства живописи с фотографией, которая зачастую отвечала тем же задачам, например, в портретах светских дам. В иммерсивной гостиной зрители могут полистать первый отечественный глянец, однако это лишь виртуальное дополнение к проекту, а не открытое экспонирование.
Разбросанные по стенам емкие, но очень выразительные цитаты напоминают нам о том, что перед нами не просто структурированная тематически выставка живописи начала ХХ века, а именно реконструкция журнала. Зачастую их сложно связать с изобразительным материалом, но они удачно отражают дух времени и манеры того общества. За счет своей разбросанности и вырванности из контекста они воспринимаются даже не как вырезки из газет, а как подслушанные на светском приеме, может быть даже выставке, обрывки фраз:
«Микроб - ерунда, а танго красиво… А неприличным можно сделать что угодно…» Nº2 (1914)
«Ранний вернисаж. Не встречаешь элегантных туалетов дам. Большинство представительниц и представителей общества Петербурга, интересующихся искусством, еще не съехалось — кто за границей, кто проводит остатки осени в своих поместьях. <... > Съедутся к дню вернисажа посмертной выставки В. А. Серова, который состоится в первых числах января в залах Академии Художеств. Это, вероятно, будет самый элегантный вернисаж сезона.» Nº1 (1913)
«— Чем больше дает культура, тем больше хочется! Сажусь вчера в автомобиль, беру в руки трубку для зажигания папирос и хочу разговаривать, когда вспомнил, что это не телефон, и что телефона в автомобиле нет, стало как-то обидно за культуру: вот еще и не дошли до этого, а, между тем, самое свободное время разговаривать по телефону, когда едешь в автомобиле… Все засмеялись.» Nº16-17 (1914)
«— Прихожу сегодня к баронессе, не узнаю комнаты: вместо зелено-бурого модерна с желтыми цветами — будуар красного дерева, чистый александровский ампир… Люстра, ковер, даже рамы картин — всё новое… Да, модерн и декаденщина быстро весьма надоели! А напрасно! В модерне много было красивого… Этот стиль стал слишком быстро всем доступен, потому его так и испортили…» Nº 2 (1914)
«У нас все еще боятся жанра пи, думают, что это неприлично.
— Есть ступень культурности, начиная с которой этого не думают... И начиная с которой художник умеет отличать обнаженное от пошлого.» N° 46 (1915)
«Большинство людей, к чему-нибудь страстно привязанных, суть несомненно маниаки. Наибольший же маниак из всех маниаков — это коллекционер.» Nº 26 (1915)
Остается загадкой, почему на выставке не представлено самого журнала? Во всяком случае, отсутствие главного героя, центрального объекта, оставляет впечатление незавершенности и может запутать зрителя. Также лишь каталог может предоставить возможность знакомства с оценкой искусства и искусствоведческими обзорами, которые писал для журнала Кондаков. Тем не менее сравнение языка художественной критики с современными нормами было бы занимательным и на самой выставке, не перегруженной текстами.
Блеск и тщета моды
Не стоит ожидать от выставки широкого освещения художественного процесса начала ХХ века. Сам журнал был в первую очередь светским аристократическим и в связи с этим не всегда последовательным в выборе произведений. Живопись носит с одной стороны характер иллюстрации, например, в портретах светских дам, а с другой стороны служит способом подчеркнуть свою открытость новым модным веяниям и раскрепощенность. Так, оммажем Тулуз-Лотреку является картина Бориса Григорьева «В парижском кафе», не остается в стороне и авангард, представленный «Фантазией» Георгия Якулова. Удивительным образом открывается двойственная природа светского общества, которое не может без стилизации и театральности. Это выражается как в обращении к крестьянскому быту (произведения Маковского и Горюшкина-Сорокопудова), так и в самоощущении светских дам, изображенных на портретах, а также в общей заинтересованности сценическими находками, оформлением театрального пространства (эскизы костюмов и декораций Льва Бакста и Мстислава Добужинского).
Третий этаж с цитатами уже наших современников становится таким же журналом красивой жизни, в которой кто-то узнает свое окружение, а для кого-то этот мир только приоткроется. Максимально точным выражением сути этой части выставки и подтверждением рифмы наших дней с контекстом 1910-х годов является фраза Софии Акимовой, вынесенная на стену экспозиции: «Я осознала, что всё, что меня тогда влекло, стало повседневной жизнью».
Ради чего стоит посмотреть выставку в последнии дни ее работы?
Как и любая другая художественная выставка, «Журнал красивой жизни» ценна тем, что позволяет познакомиться со множеством таких произведений, которые в обычное время труднодоступны. Одной из главных заслуг создателей может считаться работа по собиранию объектов, некогда помещенных рядом на страницах журнала или в соседних его номерах, а в реальности разнесенных по различным региональным музеям или вовсе потерянных. Из уже отмеченной нами неоднородности живописи можно вынести определенную пользу. Так, сразу очевидным становится исключительное качество некоторых вещей.
Среди прочего выделяются театральные эскизы Мстислава Добужинского по мотивам спектакля «Николай Ставрогин», образы Достоевского хоть и выделяется на фоне общего настроения выставки, но тем не менее вписывается в явление модерна. Еще одно сокровище выставки – пейзажи Анны Остроумовой-Лебедевой на тему бакинского путешествия, в особенности ее «Нефтехранилища». Также один из фаворитов – «Солнечный луч» Екатерины Гольдинер. Репродукция Джорджоне на стене и тонкая разработка бликов и фактуры тканевых обоев составлены в лаконичную композицию.
Излюбленный формат интерактива, практикуемый в Музее русского импрессионизма - подборка ароматов к картинам, в этот раз получила новое осмысление через ароматы от ольфакторной художница Анны Кабировой. Наподобие знаменитого реди-мейда Марселя Дюшана “50 кубических сантиметров парижского воздуха”, “Воздух красивой жизни” может существовать либо изолированно от внешнего мира, либо, открытый любопытными, раствориться в окружающей среде. Вся выставка, в таком случае, воспринимается в таком же ключе. Ее можно «пролистать» как журнал, останавливаясь на наиболее примечательных заголовках и темах, либо «вчитаться», выйдя за рамки светской условности, в судьбы художников и их моделей, в историю издательской деятельности и формирования арт-сообщества.
Отдавая отчет актуальности темы, кураторы впервые за историю выставочной деятельности музея обратились к диалогу с современностью и посвятили 3 этаж экспозиции произведениям из коллекций современного искусства, по мнению галеристов, отвечающих представлениям о “красивой жизни”. Сам факт наличия этого блока демонстрирует кураторскую оценку происходящего: “Журнал красивой жизни” не ушел в прошлое, мода все так же правит балом, запросы публики зачастую остаются прежними, в бурном потоке активной художественной жизни периодически выделяются яркие индивидуальности, и уследить за их появлением, оценить по достоинству, не путая талант с гонкой за трендами, остается такой же сложной задачей. Лозунг “красивая жизнь доступна не всем, однако она существует”, взятый из журнала столетней давности, как это ни удивительно, актуализирует выбранную тему и взгляд на искусство. Нам же ничего не остается, кроме как, подражая авторам рубрик о вернисажах в журнале “Столица и усадьба”, освещать значимые события арт-мира, говоря об искусстве и персоналиях.
Успейте сформировать свое мнение относительно данного проекта и обратите внимание на мероприятия финисажа выставки и лекционный сериал, который был музеем совместно с VK
Comments