За время карантина появился новый проект куратора и основателя Ephemeral Dinner (Berlin-Moscow) Юлии Белоусовой – GIRL GIRL GIRL. Это первая галерея, представляющая исключительно женщин-художников пост-советского пространства. И уже в октябре открылась первая групповая выставка Bon Voyage в Париже в галерее Galerie Charraudeau. Встретившись в Париже на ее выставке, мы решили узнать у нее подробнее об ее проекте и работе в Европе.
– Некоторые твои проекты выходят за рамки принятых форматов и стандартов. Что на тебя оказало влияние на твоем творческом пути? Какие проекты для тебя стали особенно важными?
– Каждый проект для меня значим, каждый раз новый скачок и новая цель. Я ставлю планку все выше и выше, поэтому выделить что-то одно сложно. Значимой была первая поездка на Арт Базель. Я только окончила университет в Гамбурге и пока ждала результаты диплома, отправилась самостоятельно в Базель. О ярмарке я знала очень мало, потому что в моем обучении нас максимально отстраняли от рынка искусства. В процессе обучения мы общались с научными сотрудниками, художниками, кураторами, но обходили стороной аукционные дома. Коммерция считалась злом. Я решила посмотреть, что это такое – Арт Базель. Купила билет и полетела. В Базеле я для себя открыла абсолютно новый мир искусства с его коммерческой стороны. Шок и озарение одновременно открыли мне глаза на многие моменты. Поездка помогла понять, что я хочу быть проводником между двумя мирами.
– Как ты считаешь, у тебя получилось стать проводником и найти баланс между этими мирами?
– Не совсем. Я работаю больше на институциональной стороне арт-сообщества. В коммерцию я так и не ушла. Но некоторые шаги сделаны и мостик строится.
– Личный вопрос. Почему ты решила уехать в Германию?
– Я не думала о том, чтобы уехать. Так сложилось, что я окончила спец.гимназию с немецким языком, выиграла стипендию и уехала.
– Была ли мысль вернуться обратно в Россию? Или ты поняла, что тебе комфортно жить и работать в Германии.
– На тот момент это казалось логично, отучившись в Германии, получить первый опыт работы именно здесь. Международные галереи в Германии находятся в основном в Берлине и я была принята на работу в König Gallery. Поэтому причины возвращаться как таковой не было. Я очень люблю Москву, Россию, но не могу себе представить жить без постоянных путешествий и рабочих полетов – визовый вопрос смущает. Для меня Европа как одна большая страна, где это возможно. А Россию я люблю и активно сотрудничаю, сделала много проектов в Москве, занимаюсь поддержкой российских художниц в Европе и привожу выставки из Германии образовательного характера на родину.
– С какими трудностями ты столкнулась как женщина-куратор, работая в Европе?
– Берлин и Европа очень интернациональны. В Европе столько национальностей и смешанных браков, что национальная идентичность играет малую роль. В то же время есть стереотипы и предрассудки, которые связаны с тем фактом, что я молодая женщина-профессионал из Восточной Европы. А это редкость в мире искусства, где балом правят мужчины.
– Насколько тебе как русской органична другая культура, что тебе ближе?
– Меня воспитывали как человека Мира. На тот момент я мало понимала, что именно имелось ввиду. Осознание пришло с переездном – у меня нет привязанности ни к одному городу, стране. В любой культуре есть как плюсы так и минусы. Мой переезд дался очень легко, в 17 лет, после школы, тогда я толком не понимала, что делаю. Языковой барьер, конечно, присутствует первые годы, и к тому же у нас большая разница в менталитете с Германией. В то же время я никогда не чувствовала себя на 100% идентичной русской культуре, так же как и в Германии. Что касается рабочих вопросов, то трудовая этика мне комфортнее в Германии.
– Как ты думаешь – если ли особая русская идентичность у художников, с которыми ты работаешь?
– Как искусствовед я не хочу высказываться, основываясь на национальной идентичности художников. Современное искусство из России практически не представлено в Европе, кроме редких случаев и Венецианской Биеннале. На Биеннале „русскость" павильона мне лично очень видна. Если мы говорим о молодом поколении художников, то их работы не обязательно легко отделить по первому взгляду по идентичности от европейских художников. Я сама так же не различаю творчество и работы по географическому контексту. Каждый художник – это личность, я смотрю на конечный результат и на работы.
На моей выставке BON VOYAGE я обратилась к теме, которая близка любому человеку из Восточной Европы. Насколько это выставка получилось русской или нет, не мне судить. Я не пытаюсь идентифицировать художников через их культурный бекграунд и не люблю географических разделений. И здесь есть парадокс, что мне приходится использовать определение „Восточная Европа“, чтобы сделать европейскому зрителю концепцию проекта GIRL GIRL GIRL Gallery доступнее.
Иностранный зритель зачастую по-другому интерпретирует работы наших художников, например, ковер А. Броше Far Away Realm Travel Kit, который для нас – символ волшебства, свободы полета, магии и сказок, в то время как у европейского зрителя, особенно французов первой ассоциацией были события 9/11. Это интересно. На этом и строится диалог. Мы разные, по-разному прочитываем работы исходя из нашего опыта, это и увлекательно.
– Я соглашусь, что с точки зрения институциональной – идентичность или принадлежность стране не играет большой роли. Но все-таки, если смотреть со стороны рынка искусства и интереса покупателей именно к русским художникам, то тут несколько другая ситуация.
– Для меня все, что связано с рынком – это маркетинг. Неприкрытый интерес к русскому искусству и искусству Восточной Европы есть. Всем очень интересно – для них это неизвестный и неизведанный край. С коммерческой точки зрения, конечно, сложно, т.к. эти имена они на международной сцене не слышали и Россия мало делает для популяризации локального современного искусства за рубежом.
– Чего не хватает в России по твоему мнению, чтобы помочь молодым русским художникам?
– По-хорошему, нужен кто-то как в Китае начнет инвестировать и покупать русское искусство. Нам нужно больше филантропов, которые будут поддерживать художников. Это вопрос времени. Мы довольно-таки молодая страна.
– Какие твои планы и мечты на ближайшие 10 лет для себя и для проекта girl girl girl?
– План был, но пандемия затронула всех. Непонятно, что будет с миром. Выражение «Человек предполагает, а Бог располагает и смеется над нашими планами» - очень актуально сейчас. В идеале мне хочется делать как можно больше коллабораций, чтобы работать и сотрудничать с существующими галереями. Обмен пространством – это новая форма работы современного времени. У меня также нет фиксированного списка художников. Я в первую очередь куратор. Список художниц дополняется и расширяется в зависимости от проекта. В мечтах – конечно, хотелось бы когда-нибудь прокурировать Российский павильон с исключительно женским искусством.
– Ты назвала свой новый проект – Gallery. И все-таки это предполагает коммерческую деятельность. А сейчас ты говоришь, что ты в первую очередь куратор. Нет ли здесь противоречия?
– Я работаю, основываясь на европейский опыт, и классическое понятие „галереи“ накладывает на себя ответственность, постоянные экспозиции и работу с прессой для художников. В России галереей может называться всё, что угодно.
У меня новый формат, галерея - кочевник, которая и продаёт и популяризирует искусство женских авторов из Восточной Европы.
В этом проекте есть разделение – есть галерея, и есть я. И я в первую очередь куратор. Это кураторский проект в галерейном пространстве.
– Я бы сказала, что у тебя проект очень соответствует времени.
– Я стараюсь все время создать что-то новое, визионерское.
Классический формат галереи, на мой взгляд, устарел.
Современное искусство должно соответствовать времени. И не имея тех возможностей, которые хотелось бы иметь – можно найти выход из ситуации. В наше время очень важен диалог и сотрудничество, взаимный обмен. Из того, что кажется невозможным и сложным и где кажется, отсутствуют возможности, я стараюсь перевернуть это и найти решение вопроса.
– Что наиболее отражает girl girl girl – феминизм, солидарность, сестричество?
– Солидарность к женщинам художницам. Это просто взаимная помощь. Это не против мужчин, но за поддержку женщин в обществе.
– Твои советы молодым кураторам.
– Не бояться пробовать новое и искать новые пути. Чаще всего когда мы начинаем, мы работаем с уже имеющимися структурами и моделями, ищем фундамент и опираемся на чужой опыт.
Но в современном искусстве важно набивать свои собственные шишки и эти шишки и являются успехом. И чем больше шишек – тем интереснее.
Этим я определяю успех, потому что искусство должно быть впереди планеты всей. И быть чем-то визионерским, что-то по-новому интерпретирующим. И следуя классическим структурам и схемам, работая по ним – мы не продвигаемся вперед. Кураторам я желаю не бояться своих идей и инноваций. Но при этом важно учитывать прошлый опыт и обращаться за советом к старшим.
– Какое для тебя мнение важно? Если тебе говорят, что то, что ты придумала – глупость. Ты идешь дальше?
– Чаще всего мне говорят, что это глупость. На самом деле, чаще всего это и есть глупость. В общем понимании не глупость – это что-то направленное на финансовый успех, без толики риска и стресса. А все мои проекты изначально строятся на идеализме, высшей цели. Большинство людей, мыслит цифрами, для них идеи такого сорта заведомо глупость. Меня все время спрашивают – зачем ты это делаешь?
– А зачем ты это делаешь?
– Я творю и создаю что-то не потому что кто-то мне сказал – это стоит делать. А потому, что я не могу иначе. Как у художника. Он рисует не потому что кто-то заказал картину, а потому что он не может иначе.
– Считаешь ли ты, что в этом и есть различие мужского и женского подхода в работе с культурными проектами? Что женский подход больше про идеализм и другие ценности, нежели чем про коммерцию.
– Интересный вопрос. Я не думала об этом со стороны мужского и женского. И сложно сравнить, потому что больше мужчин в мире искусства именно коммерческом. Возможно, это обусловлено устаревшими моделями, где мужчины управляли финансами. Но сейчас есть уже примеры, когда женщины так же финансово успешны, как и мужчины в нашей сфере, хотя их и не так много, но их становится с каждым годом все больше. Как показывает статистика и практика, искусствоведческая деятельность больше интересна женщинам, а мужчины зачастую приходят в мир искусства из финансового прошлого.
– Что для тебя искусство?
– Искусство для меня – это эмоции.
Comments